Поэт европейского масштаба
Степанова Мария Михайловна
Любовь к поэзии Марии досталась от матери. Семья для Марии самое главное. Рассказывать о семье ей порой интереснее, чем о себе. Её давней мечтой было написать семейную хронику.
Но кроме семьи у нее были различные предпочтения. К примеру, ее тяга у журналистике. или смена имиджа с девушки, которая всегда читала, на хиппи, у которой было много приключений...
Но кроме семьи у нее были различные предпочтения. К примеру, ее тяга у журналистике. или смена имиджа с девушки, которая всегда читала, на хиппи, у которой было много приключений...
Степанова Мария Михайловна родилась 9 июня 1972 года в Москве. Ее мать всю жизнь писала стихи. Она не любила петь колыбельные, и поэтому читала маленькой Марии стихи, множество стихов, начиная с Пушкина и заканчивая Мандельштамом.
По словам Марии, школьное время она не заметила. Все эти годы она провела за книгой, читая ее и дома, и в школе. У нее было счастливое, спокойное детство. А вот после восьмого класса она начала ходить на вечеринки и стала хиппи. Хипповала она в поздние 80-е, совершенно не знала, что делать, но пыталась соответствовать. «Тогда в моду начали входить панковские браслеты с огромными шипами, фенечки и тому подобное. И все это я носила. Выглядело это безобразно и в голове, честно говоря, все было также» - говорила Мария.
Уже к 20 годам это стало своего рода «стенкой». Сама Мария говорит: «То есть профессиональный литератор – это всегда часть иерархической цепочки». Мария окончила Литературный институт имени А. М. Горького. И на протяжении всей учебы она писала стихи. К концу пятого курса Мария четко поняла, что никогда не будет зарабатывать на своем творчестве. Она видела в это как успех, так и неудачи «И даже не знаю, что меня пугало больше…»
Поэтому Мария Степанова свернула в другую сторону и стала копирайтером. Со временем ее привлекло телевидение, НТВ. Тогда это было золотое время, в prim-time показывали Линча, а генеральным продюсером был Парфенов. Много лет Мария занималась анонсами, продвижением, социальной рекламой и пиаром. А в 2012 году стала главным редактором Colta.
Она себя представляла работником упаковочного конвейера: приплывают чугунные болванки, а их надо упаковать в папиросную бумагу и сделать обертку ярче. Вещь как будто приобретает другое измерение. Хотя все равно под бантиком чугун. И вот это был профессионализм – сделать из чего угодно нечто большее.
Есть пушкинская утопия, когда литератор может продать рукопись и на эти деньги жить еще месяц, год, до конца жизни. Так вот Марии такое не нравится, она хочет иметь «абсолютную территорию свободы». Эта независимость ее еще ни разу не подвела.
По словам Марии, школьное время она не заметила. Все эти годы она провела за книгой, читая ее и дома, и в школе. У нее было счастливое, спокойное детство. А вот после восьмого класса она начала ходить на вечеринки и стала хиппи. Хипповала она в поздние 80-е, совершенно не знала, что делать, но пыталась соответствовать. «Тогда в моду начали входить панковские браслеты с огромными шипами, фенечки и тому подобное. И все это я носила. Выглядело это безобразно и в голове, честно говоря, все было также» - говорила Мария.
Уже к 20 годам это стало своего рода «стенкой». Сама Мария говорит: «То есть профессиональный литератор – это всегда часть иерархической цепочки». Мария окончила Литературный институт имени А. М. Горького. И на протяжении всей учебы она писала стихи. К концу пятого курса Мария четко поняла, что никогда не будет зарабатывать на своем творчестве. Она видела в это как успех, так и неудачи «И даже не знаю, что меня пугало больше…»
Поэтому Мария Степанова свернула в другую сторону и стала копирайтером. Со временем ее привлекло телевидение, НТВ. Тогда это было золотое время, в prim-time показывали Линча, а генеральным продюсером был Парфенов. Много лет Мария занималась анонсами, продвижением, социальной рекламой и пиаром. А в 2012 году стала главным редактором Colta.
Она себя представляла работником упаковочного конвейера: приплывают чугунные болванки, а их надо упаковать в папиросную бумагу и сделать обертку ярче. Вещь как будто приобретает другое измерение. Хотя все равно под бантиком чугун. И вот это был профессионализм – сделать из чего угодно нечто большее.
Есть пушкинская утопия, когда литератор может продать рукопись и на эти деньги жить еще месяц, год, до конца жизни. Так вот Марии такое не нравится, она хочет иметь «абсолютную территорию свободы». Эта независимость ее еще ни разу не подвела.
Мы наблюдаем крушение старого мира
Мария Степанова уже во взрослом возрасте перешла со стихотворений на прозу. По тому, как она пишет, можно сказать, что ей нравится определенный период истории нашей страны – с 1914 по 1968 год. Именно его она считает старым миром. И видит, что его смерть еще не закончилась. Это затянувшийся распад, который совершенно необязательно будет болезненным. А также видно, с каким интересом и искрой она пишет на такие темы, как наша память, наше «Я» и способы от него уклоняться, смерть и то, что после, возможность спасения. Сама Мария говорит: «Меня очень занимают сюжеты с отъездами и возвращениями в Россию после революции — истории о перемене участи, успешной или катастрофической».
Страницы о семье
Есть такой хватательно-спасательный рефлекс — вытянуть из забвения, из небытия людей, над которыми уже почти или полностью сомкнулась вода.
«В ранней юности это будило во мне неловкость, которую было сложно перевести в слова и стыдно осознать до конца. Она относилась, как бы это сказать, к сюжетостроению — я вынуждена была признать, что моя родня мало постаралась, чтобы сделать нашу историю интересной для пересказа».
Для Марии семья – не пустой звук. Ей про своих родственников и предков говорить даже интересней, чем о себе. Вся ее семья – тихие люди, которые спокойно делали свое дело. Поэтому Марии хотелось написать семейную хронику. Вообще, семейную историю она начала писать еще в 10 лет. Предки Марии когда-то были выходцами из еврейского мира. Все они так или иначе двигались к ассимиляции. Это было общее место, и оттуда их ждали две дороги: сионистский выбор или революция. И одна ее прабабушка Сарра Гинзбург выбрала революцию, что очень важно для Марии. Узнав это, Мария даже написала небольшой стих «Бабушка на баррикадах».
«В ранней юности это будило во мне неловкость, которую было сложно перевести в слова и стыдно осознать до конца. Она относилась, как бы это сказать, к сюжетостроению — я вынуждена была признать, что моя родня мало постаралась, чтобы сделать нашу историю интересной для пересказа».
Для Марии семья – не пустой звук. Ей про своих родственников и предков говорить даже интересней, чем о себе. Вся ее семья – тихие люди, которые спокойно делали свое дело. Поэтому Марии хотелось написать семейную хронику. Вообще, семейную историю она начала писать еще в 10 лет. Предки Марии когда-то были выходцами из еврейского мира. Все они так или иначе двигались к ассимиляции. Это было общее место, и оттуда их ждали две дороги: сионистский выбор или революция. И одна ее прабабушка Сарра Гинзбург выбрала революцию, что очень важно для Марии. Узнав это, Мария даже написала небольшой стих «Бабушка на баррикадах».
Прапрадед Абрам Осипович, купец первой гильдии. Мама Марии много про него рассказывала, вот к примеру: за обедом за стол садятся все и когда вносят большую супницу, Абрам принюхивается, говорит: «Наверное, невкусно», съедает все и просит добавки. И так из года в год, из обеда в обед.
У Абрама было 16 детей, Сарра была предпоследней, а старшим был Иосиф. Иосиф в молодости влюбился в девушку-полячку, дворянку, которая не могла выйти замуж за еврея. И поэтому Иосиф крестился и сменил имя на Владимира. В последствии чего был проклят отцом, лишен наследства и средств к существованию. Тогда к Иосифу-Владимиру бегали сестры с едой и карманными деньгами. А после он уже стал солидным доктором.
На фотографии 1905 года (см.выше) на баррикаде стоит Сарра с перевязанным глазом (кто-то кинул камнем), рядом стоит ее молодой человек и лучшая подруга Сарра Свердлова. В 1965 году Сарра, прабабушка Марии, посетила музей, зайдя в один из залов, экскурсовод говорил про эту фотографию и сказал, что никого из стоящих на фотографии уже нет в живых. После этого Сарра просто ушла в другой зал.
Сарру заставили эмигрировать или уехать в ссылку. Она отправилась во Францию, и когда вернулась в Россию, то встретила своего будущего мужа. Вскоре они поженились, и прадед Марии подарил Сарре брошку с камушком, на обороте было написано «От судьбы не уйдешь»
У Абрама было 16 детей, Сарра была предпоследней, а старшим был Иосиф. Иосиф в молодости влюбился в девушку-полячку, дворянку, которая не могла выйти замуж за еврея. И поэтому Иосиф крестился и сменил имя на Владимира. В последствии чего был проклят отцом, лишен наследства и средств к существованию. Тогда к Иосифу-Владимиру бегали сестры с едой и карманными деньгами. А после он уже стал солидным доктором.
На фотографии 1905 года (см.выше) на баррикаде стоит Сарра с перевязанным глазом (кто-то кинул камнем), рядом стоит ее молодой человек и лучшая подруга Сарра Свердлова. В 1965 году Сарра, прабабушка Марии, посетила музей, зайдя в один из залов, экскурсовод говорил про эту фотографию и сказал, что никого из стоящих на фотографии уже нет в живых. После этого Сарра просто ушла в другой зал.
Сарру заставили эмигрировать или уехать в ссылку. Она отправилась во Францию, и когда вернулась в Россию, то встретила своего будущего мужа. Вскоре они поженились, и прадед Марии подарил Сарре брошку с камушком, на обороте было написано «От судьбы не уйдешь»
Ее произведения, на первый взгляд, кажутся странными и своенравными. Первым в глаза бросается несогласованность окончаний и падежей, но именно это делает ее уникальной среди других писателей. Многие критики рекомендуют ее тем, кто соскучился по разнообразию образов.
В произведениях Мария часто может уходить от темы своего повествования на более глубокие мысли. Это поток мыслей не дает читателю передать внимание чему-то другому. Сама Мария говорит, что так ее завлекает рассказ, что она просто пропадает в своем сознании и может еще долго писать.
У Марии, помимо отдельных стихотворений, есть сборники как поэтические, так и проза. Так получилось, что читатели сразу полюбили Марию не только как поэта, но и как прозаика. К примеру, ее роман «Памяти памяти» у читателей вызвал взбудораженное состояние. Скорее из-за того, что книга о семье, о том, как Мария путешествовала по всему миру, ища информацию о своих родственниках. «У всех родственники фигуранты в истории, а у меня квартиранты» - так Мария говорит о своих родственниках, узнав, что никакими героями или известными личностями они не были. Но она не расстроилась, а сказала, что люди не могут войти в историю полностью.
Одна из тем книги «Один, не один, не я» - боль от невозможности удержать все частное, уходящее. Но почему автору это кажется специфически современным? Мария считает, что в последнее время характер чувства меняется. Сейчас, чтобы попасть под объектив камеры человеку нужно всего лишь пройти в нужном месте, в нужное время. А раньше, человек мог получить свое бессмертие либо в бою, либо сделать что-то своими руками. Фотографии и селфи не увековечивают мир, - а его хоронят – по мнению Марии. Мария пишет о людях, которые были свидетелями гибели старого мира.
Мы оказались в «кармане повторяемости». Ведь сейчас действительно все повторяется. Но по какой-то естественной привычке мы ищем аналоги происходящему. Но цель ясна – мы хотим сделать будущее предсказуемым, мы не хотим сюрпризов, а хотим действовать четко по плану.
"Против нелюбви."
В то время Мария работала в «Книжном квартале», где главным редактором была Елена Нусинова. И книга была сделана «на заказ». Вместо Марии название придумал Григорий Дашевский. Если говорить о структуре произведения, то можно сказать, что она поделена на три части. Первая часть – манифесты, большие тексты, над которыми долго думали и писали. Вторая – чужие судьбы, как говорит сама Мария «как-то само получилось, что это женские истории, истории одиночества». Вторую часть можно рассматривать, как способы противостояния одиночеству. Третья часть «Не я» - рецензии и дробные мысли, которые были важны для нашего писателя.
Произведение Марии Степановой «Памяти памяти» - непростое для понимания главной темы. Вроде, эта книга об истории семьи, но после прочтения понимаешь, что писательница ушла в повествование о воспитании своих мыслей. Писательница хотела поставить памятник своей семьи, но понимает, что со временем появляется все больше и больше препятствий.
Первые две главы Мария Называет «неглавами», а разрозненными письмами из семейного архива, которые дают читателю ощущение одиночества, но это одиночество и тишину прерывают голоса предков.
В произведениях Мария часто может уходить от темы своего повествования на более глубокие мысли. Это поток мыслей не дает читателю передать внимание чему-то другому. Сама Мария говорит, что так ее завлекает рассказ, что она просто пропадает в своем сознании и может еще долго писать.
У Марии, помимо отдельных стихотворений, есть сборники как поэтические, так и проза. Так получилось, что читатели сразу полюбили Марию не только как поэта, но и как прозаика. К примеру, ее роман «Памяти памяти» у читателей вызвал взбудораженное состояние. Скорее из-за того, что книга о семье, о том, как Мария путешествовала по всему миру, ища информацию о своих родственниках. «У всех родственники фигуранты в истории, а у меня квартиранты» - так Мария говорит о своих родственниках, узнав, что никакими героями или известными личностями они не были. Но она не расстроилась, а сказала, что люди не могут войти в историю полностью.
Одна из тем книги «Один, не один, не я» - боль от невозможности удержать все частное, уходящее. Но почему автору это кажется специфически современным? Мария считает, что в последнее время характер чувства меняется. Сейчас, чтобы попасть под объектив камеры человеку нужно всего лишь пройти в нужном месте, в нужное время. А раньше, человек мог получить свое бессмертие либо в бою, либо сделать что-то своими руками. Фотографии и селфи не увековечивают мир, - а его хоронят – по мнению Марии. Мария пишет о людях, которые были свидетелями гибели старого мира.
Мы оказались в «кармане повторяемости». Ведь сейчас действительно все повторяется. Но по какой-то естественной привычке мы ищем аналоги происходящему. Но цель ясна – мы хотим сделать будущее предсказуемым, мы не хотим сюрпризов, а хотим действовать четко по плану.
"Против нелюбви."
В то время Мария работала в «Книжном квартале», где главным редактором была Елена Нусинова. И книга была сделана «на заказ». Вместо Марии название придумал Григорий Дашевский. Если говорить о структуре произведения, то можно сказать, что она поделена на три части. Первая часть – манифесты, большие тексты, над которыми долго думали и писали. Вторая – чужие судьбы, как говорит сама Мария «как-то само получилось, что это женские истории, истории одиночества». Вторую часть можно рассматривать, как способы противостояния одиночеству. Третья часть «Не я» - рецензии и дробные мысли, которые были важны для нашего писателя.
Произведение Марии Степановой «Памяти памяти» - непростое для понимания главной темы. Вроде, эта книга об истории семьи, но после прочтения понимаешь, что писательница ушла в повествование о воспитании своих мыслей. Писательница хотела поставить памятник своей семьи, но понимает, что со временем появляется все больше и больше препятствий.
Первые две главы Мария Называет «неглавами», а разрозненными письмами из семейного архива, которые дают читателю ощущение одиночества, но это одиночество и тишину прерывают голоса предков.
Новый мир с новыми именами литературы
Мария Степанова – поэт нашего времени, доказывающий, что классика может поменяться. Показывающий на своем примере, как важно обращать внимание на современных писателей. Она нам говорит, что, смотря только в прошлое, далеко не уедешь. Нам надо понять, что пора смотреть вперед, зная свою историю и почитая своих предков, иначе мы не сможем быть свидетелями строительства нового мира.
